17 октября 2012 Повод для поводка
«Подскажите, пожалуйста, у кого этот период неуверенной ходьбы позади, как вы относитесь к детским поводкам? Скажу честно, мне на улице очень удобно, чем за руку или за капюшон водить. Дочке вроде тоже, стала увереннее ходить, чувствует свободу движения. Не вредно ли это дело?» – спрашивает мамочек Rina с Babyblog.ru. На самом деле эта дилемма – стоит ли едва стоящему на ногах малышу надевать сие приспособление или позволить ему набить положенное природой количество шишек и синяков?
Врешь, не уйдешь!
Моя сестра забеременела вторым, когда старшему было всего полтора года. Нетрудно посчитать, что последние месяцы беременности пришлись на тот период, когда старший уже не ходил за ручку, а бегал во всю свою младенческую прыть. Прогулка с таким сорванцом доставляла маме немало хлопот, потому что догнать и удержать за руку разогнавшегося мальчишку беременной женщине непросто. Одна из бабушек, которую часто ангажировали погулять с непоседой, предложила купить детский поводок, чтобы сдерживать детские порывы удрать с детской площадки. «В какой-то момент я почти уже согласилась на это приспособление, потому что просить бабушек гулять с внуком стало неловко, а самой мне было не угнаться за Женькой», – признается сестра.
Впрочем, ее позицию разделяют и многие другие мамы. «У нас второй ребенок гиперактивный, и я так мечтала об этом поводке, чтоб только не терять ребенка постоянно из вида на прогулке. Когда мы на море в год и три месяца собирались, врач, подписывая курортную карту, посоветовала на море взять с собой поводок», – пишет пользователь форума Minibanda.ru Юденко.
«Родителям очень важно не переступить тонкую грань, разделяющую безопасность ребенка и собственное спокойствие, – напоминает психолог Наталья Дрозд. – Поводок несомненно необходимое приспособление для мам, имеющих проблемы со здоровьем, в частности с передвижением». Многие женщины после беременности мучаются болями в спине, страдают головокружением, артериальной гипертензией. Кроме того, есть мамы с ограниченными возможностями. Им просто физически сложно уследить за активно развивающимся, резвящимся ребенком. «Но нередки случаи, когда мамы просто ленивы, – продолжает Наталья Дрозд. – Им хочется посидеть на лавочке, поболтать с подружкой или почитать книгу, а ребенок бегает и бегает. В этих случая использование поводка неоправданно».
«Чтобы ребенок полноценно развивался, ему необходимо двигаться, – подхватывает педиатр Андрей Соколов. – Падения, ушибы – это необходимый этап развития, способ познания мира». Что с точки зрения развития юного организма есть падение? Всего лишь неправильный анализ ситуации. Запнувшись о корягу и упав, ребенок получает болезненный, но действенный урок и научается избегать подобного в будущем. Так малыши овладевают искусством балансирования, учатся вовремя останавливаться или перешагивать преграду. Предостерегая их от падений, родители оказывают своим чадам медвежью услугу. «Кроме того, хотят этого мамы или нет, поводок вырабатывает в подсознании ребенка стойкое ощущение ограничения свободы, которое, особенно если у мамы преобладает авторитарный стиль воспитания, будет крепнуть с годами и рождать внутренний протест», – делится опытом Наталья Дрозд. Корни детских побегов из дома, девиантного и суицидального поведения кроются как раз в таких вот поводках – зримых и незримых.
Я тебя вижу, а ты меня – нет
Впрочем, когда ребенок взрослеет, родителям еще сложнее отказаться от поводка, на этот раз невидимого. Хочется контролировать 24 часа в сутки, знать, быть в курсе, чтобы вовремя повлиять, пресечь, разобраться, уберечь. «Современные родители все чаще являются таковыми формально, ибо их природный родительский инстинкт глушится электроникой, – говорит детский психолог американского центра помощи неполным семьям Говард Эндрюс. – Пока малыш в колыбели, родители используют бебифон. Теперь нет нужды прислушиваться – за тебя это сделает техника. То же самое с датчиком движения: установи его в комнате ребенка и спи спокойно. Если что, тебя разбудит сигнал».
Впрочем, варианты западных незримых поводков этим не заканчиваются. Многие школы снабжены валидаторами, и попасть в учебное учреждение или покинуть его можно, лишь приложив карточку к экрану. Казалось бы, здесь продуман вопрос безопасности: никто чужой на территорию не проникнет и никто не покинет школу тайком. Но здесь американцы пошли дальше и привязали пропускающий сигнал валидатора к мобильному телефону одного из родителей. Таким образом, мама (а чаще всего именно женщины инициируют подобные слежки) всегда знает, во сколько ее ребенок в школу вошел и во сколько вышел. И это мы еще не сказали о системах слежения через GPS на телефонах детей, блокировку телевизионных каналов и сайтов. Такое ощущение, что женщины в панике: материнские инстинкты затухают, а потому мамы уже не верят в собственные силы воспитания. «Все эти следящие устройства устанавливают во благо, якобы родители хотят знать, что их ребенок в безопасности, – продолжает Говард Эндрюс. – Но сигнал, что чадо покинуло школу на два часа раньше положенного, лишь единицы воспринимают, как сигнал душевного неспокойствия ребенка. Немногие хотят выяснить, почему он это сделал. Большинство же набрасывается на сына или дочку с тирадой и наказанием».
Так хватит ли у нас сил сохранить нейтралитет и не вступить на территорию свободы ребенка? Хватит ли у нас мудрости позволить ребенку совершить все необходимые ошибки, чтобы стать мудрее, увереннее, опытнее? Или поводки и радионяни, которыми мы стараемся обезопасить жизнь малыша, впоследствии перерастут в манию слежения и желание тотального контроля?